Последняя заявка.
Для fedechka_morkovkin.
По заявке: Жойдик/Бозин, мелкие бесы
читать дальшеНазвание: Память.
Автор: Мелкий
Жанр: ангст
Размер: мини
Рейтинг: PG-13
Пейринг: ДЖ/ДБ
Дисклаймер: все принадлежат себе и друг другу.
Он очень хорошо помнил первый разговор, касающийся «Саломеи».
Дима говорил не переставая. Говорил, сбиваясь на смех, шепот, взгляды в потолок, переходя на бег пальцами по коленкам. Дима менял положение, вскакивал, носился от стенке к стенке, смотрел в окно, облокачивался на подоконник, запрокидывал голову и смеялся, улыбался, вспоминал и снова говорил, говорил и говорил о Добрынине. Бесконечный поток восхваления, поклонения и в конце не упрекая, не пытаясь обидеть или задеть- просто мысль: "Это единственный Оскар, которого любит мой Бози, это единственный Ирод, для которого танцевала моя Саломея".
Он очень хорошо помнил свои ощущения в тот момент.
Каждой буквой ударом по нервам, по скелету, по сердцу. Забивая гвозди в ладони, измельчая в крошево позвоночник, руки и ноги. На колени, на руки, на пол. Лицом в грязь, сердцем в мясорубку.
Он очень хорошо помнил свою реакцию.
Полнейшее равнодушие и глазами в рюкзак. Собраться и валить. Собраться и валить. Валить, валить, валить, чтобы не слышать всего этого. Всей этой сахарной ваты, которая свалилась на него с вознесенного к воспоминаниям Бозина.
Валить, валить, валить.
Он все это очень хорошо помнил. Память такого не вычеркивает.
Когда словами- лезвием по коже, когда улыбкой- хлыщом по лицу, когда закрытыми от восторга глазами- плевками в ноги.
Он не помнил лишь одного. Почему же тогда он так остро среагировал?
***
Он явственно помнил каждую ночь.
Как скачал из сети все видеоматериалы «Саломеи» с Николаем Добрыниным. Как смотрел это все ночь за ночью, перематывал, тер глаза от усталости, вливал в себя литрами кофе и зеленый чай с имбирем, но смотрел, смотрел, смотрел, а затем перед зеркалом пытался «не повторять».
Он явственно помнил как болела каждая мышца.
После долгих репетиций и тренировок уже вроде бы привыкшее тело, выдавало новый букет болезненных реакций.
Он явственно и совершенно точно помнил все насмешливые взгляды Бозина, когда тот был безупречен на репетициях, а у него- у Жойдика не получалось и не получалось, и не получалось.
Все не то, все не то. Он это чувствовал.
Бозин молчал, но это молчание было красноречивей любых слов. Дима просто видел в глазах у партнера: полную отстраненность и четко выстроенную стену.
Он не помнил лишь одного. Почему согласился на эту роль.
***
Он совершенно четко помнил премьеру «Саломеи» с его участием. Это было ни с чем не сравнимая пытка. Он рушил созданные перед зеркалом образ Ирода, убивал Оскара тупыми отточенными действиями и заученными словами.
Он совершенно четко помнил, каждое прикосновение Бозина к своему телу, но руки того были холодными, пальцы практически восковыми, а дыхание Димы не сбивалось, когда Жойдик наклонялся к нему.
Он совершенно четко помнил как дышал Дима, когда говорил с Добрыниным. Как смотрел на того, когда Николай заглядывал в глаза своей Саломеи. Как Бозин сжимал свои пальцы на плечах своего предыдущего партнера. И он точно знал, что у них в игре такого нет. Бозин не подпускал Жойдика ближе, чем того требовал режиссер, а в Добрынина он буквально врывался всей своей энергией.
Он не помнил лишь одного. Почему бил руками о стену после каждого спектакля.
***
Он помнил как сбивалось его дыхание, когда Бозин стоял слишком близко или касался его ладонями. Он помнил, как неосознанно притягивал его к себе сильнее, когда держал в объятиях Бози. Он помнил, как мелкие бесы в глазах Димы сводили его с ума, доводили до дрожи в коленях, как он буквально убегал после окончания репетиции, укоряя себя за такое поведения, но не пытаясь что-то поменять.
Он помнил, как кусал губы, когда увидел встречу Бозина с Добрыниным. Дима смотрел на Николая слишком долго, слишком медленно облизывал губы, слишком откровенно улыбался и переплетал пальцы с пальцами того.
Он помнил каждый глоток коньяка дома после этих встреч.
Он помнил каждую убитую мысль. Растерзанную в кровь мысль о влюбленности, о желании, о невероятном и невозможном.
Он не помнил лишь одного. Когда он принял решение сыграть настолько плохо, чтобы его просто напросто сняли с роли.
***
Он запомнил все свои ощущения в тот день. Злость, ярость, ревность и непомерную, необъятную животную страсть. Как он метался по сцене, воскрешая в памяти сплетенные пальцы, как кричал, пытаясь перекричать восторженный волос звучавший в голове, как бил руками о стулья, о декорации, о собственные колени, прогоняя из воспоминаний медленно скользящий по четким губам язык.
Он запомнил как цеплялся за плечи Бозина, как касался ртом его плеч, как притягивал к себе такое желанное тело. как держал в своих руках хрупкого Бози и изнеженную Саломею.
Он запомнил как горячие ладони Димы скользили по его спине, как тот врывался своими пальцами в его руку, как топил в своем золотом расплавленном взгляде.
Он не запомнил лишь одного. Как в гримерке, после прошедшего спектакля Бозин впился в его губы поцелуем, вскружил мир и исчез.
***
Он не запомнил полуприкрытые глаза и дрожащие ресницы, с которых сыпались золотистые блестки. Глаза, которые еще несколько дней назад смотрели на него равнодушно и закрыто, и которые впервые в этом спектакле были обнажены до предела и раздевали его самого.
Он не запомнил раскаленные пальцы, которые прошли лентами по его спине и остались выжженными дорожками. Пальцы, которые еще несколько дней назад льдинками чуть касались его кожи и тут же испарялись.
Он не запомнил мягких, настойчивых и умелых губ, ворвавшихся в его сознание, в его память, в его разум и лишили всего. В один момент лишили всего и оставили лишь желание вспомнить.
Вспомнить все до единой мелочи.
Глаза, губы, пальцы, страсть, огонь, тела и неудержимое желание овладеть.
Вспомнить, понять и вернуть.