мини-ориджинал.

[larvatus]

Автор: Мелкий
Жанр: angst
Размер: драббл
Рейтинг: gen
Пейринг: Он/Она

В кружке остывает чай.
Она думает, что этот вечер довольно холодный и кутается в плед. Чаинки остаются у нее на нёбе маленькими лепестками, и она поддевает их язычком.
Ей чуть одиноко. Хотя она пытается уговорить себя в том, что все в порядке.
Просто немного расставания.
Просто немного пришла осень.
Она сидит у окна и потягивает горячий чай. Он горячий, слишком горячий и обжигает весь рот, отдаваясь болью в зубе, но эта боль совершенно незначительна. Ни капли незначительна, по сравнению с тем, что у нее вырвали сердце.
***
У него чай слегка теплый и очень сладкий. Он знает, что она такой не стала бы пить, но отхлебнув из любимой кружки, он довольно причмокивает. У него шумит компьютер и греется ужин. Он печатает в социальных сетях быстрые сообщения и медленно придумывает предложения ей.
***
Она не знает что делать.
Первый раз за долгое время они разлучились.
И будто бы отняли слух и зрения.
Она ничего не слышит и не видит.
Она не видит красивое небо, не чувствует вкус коньяка, которым запивает чай. Она не слышит его голос в телефоне, потому что он кажется чужим.
Ей все кажется слишком придуманным.
Как будто последние месяцы сочинили на бумаге или запрограммировали в качестве сновидения. Она совершенно безнадежно опустошена и не верит мембранному голосу, слушая горькое фортепиано.
***
Он занят делами. У него хватает проблем и дел. Ему не кажется подобная разлука ничем страшным. Просто определенное количество часов на расстоянии. Он верит в том, что это всего лишь какие-то сотни минут, не больше. Он уверен в ней, и это чувство сидит глубоко в сердце, не заставляя волноваться.
***
У нее сжимается сердце и заканчивается воздух.
Все сайты в интернете перестают загружаться. Кажется целая жизнь перестает загружаться.
И все слишком далеко и слишком нелепо.
И ей больно. Невозможно больно где-то глубоко под сердцем. В районе живота.
Там, кажется, кладбище мертвых бабочек.
И неверие в то, что одиночество сейчас реальность, заглушает разум и убивает в ней последнее.
***
А он тихо перебирает клавиши, все еще силясь достучаться до нее и гася разжигающиеся искринки волнения.
***
Она просто тихо ползет до кровати, пытаясь согреть свой одинокий озноб под шерстяным одеялом. Но шерсть шлюха, и она давно отдала его тепло комнатному воздуху.
И единственное спасение облупившийся велосипед в коридоре.
А ноги не держат и руки слабеют.
И от любви нет спасения даже где-то в сердце, потому что- то раскололось на части от разлуки.
И эти несколько часов убивают жизнь в венах.
Наверное, кто-нибудь сказал, что все глупость и такая дурость. И что пульс в порядке и даже температуры нет. И что ноги и руки на полном ходу, и нужно дождаться утра и открытия метро. И что трагедия – это война где-то там.
Но ей не слышно. И ей только хочется прошептать, что война - войной, убийство - убийством, боль - болью.
А она просто не может жить без него.
Ей просто плохо.
И это тоже сильно. И это тоже убивает и ранит. И это тоже война и убийство, и насилие, и кол в тело. И это экзорцизм и бес внутри. Это то, что не нужно переживать никому.
***
Он ложится спать, натягивая одеяло до подбородника и набирая ей сообщение на телефоне под одеялом.
***
А она катит рядом со стертыми ногами велосипед с проколотым колесом.
И считает.
225 шагов, 224, 223, 222, 221…
И рядом – ночь.