воскресенье, 14 июня 2009
Автор: Мелкий
Жанр: drama, deathfic, angst
Размер: драббл
Рейтинг: PG-15
Пейринг: Роберт Лэнгдон/Патрик МакКена
Дискламер: все принадлежат себе, друг другу и Дэну Брауну))
Предупреждение: все события взяты из фильма, кроме смерти камерария. Ее описание взято из книги.
читать дальшеОн видел только глаза Патрика. Его Патрика. Он не собирался ни с кем его делить. Ни с Богом, ни с дьяволом, ни с церковью, ни с этими кардиналами, папами…Он никому не отдаст своего Патрика. Но тот отдалялся все дальше и дальше, поднимаясь в ночное небо на вертолете. А глаза камерария все так же были устремлены на Роберта Лэнгдона, который стоял внизу и неотрывно смотрел в наполнявшиеся слезами глаза молодого камерария. Он столько всего еще хотел сказать своему профессору. Столько всего хотел сказать.… Но план не мог измениться, и нужно было довести его до конца. Хотя он уже изменился, с той самой минуты, как появился этот профессор Лэнгдон из Гарвардского университета. Специалист по символике.
Когда они все узнают, когда они все поймут…. Он не надеялся на то, что сможет увидеть Роберта еще раз. Потому что… его Роберт не такой. Он просто уедет в свой викторианский дом в Массачусетсе и продолжит бродить между столетиями истории, которую он так любит.
Внизу на площади профессор Лэнгдон держался в сознании только потому, что глаза его возлюбленного все еще были устремлены на него. А хотелось сойти с ума, хотелось тысячу раз умереть, но умереть рядом с ним, с тем в кого он влюбился, с тем, кто вновь заставил почувствовать это сладкое чувство любовной лихорадки. В кармане пиджака зазвонил телефон. Дрожащими пальцами Роберт вынул аппарат и приложил к уху.
-Роберт,- сквозь треск раздался голос Патрика,- все будет хорошо, но…мы…Ты не простишь, не поймешь…
-Патрик, Патрик,- прошептал Лэнгдон, чувствуя, как по щекам катятся горячие слезы, которые он пытался сдержать,- что ты…
-Роберт, я люблю тебя. Прости меня… Я не знал.…Тогда я не знал, что у меня появишься ты…
Треск и шум заглушили голос камерария, а затем раздались частые гудки. Связь прервалась. Вертолет был уже слишком высоко.
Телефон выпал из рук профессора.
-Роберт, с тобой все в порядке?- спросила Виттория, стоявшая рядом и испугано глядевшая на бледного мужчину. Тот закрыл лицо руками и на негнущихся ногах пошел в здание. Он все понял. Он понял, что именно не сможет простить…
Он поднялся в покои камерария, закрыл за собой дверь и тут раздался взрыв. Здание покачнулось, донеслись крики с улицы, грохот и звук разбивающегося стекла. Лэнгдон медленно опустился на пол у кровати и закрыл глаза, откинув голову назад.
За сутки Роберт пережил столько эмоций и событий, сколько у него за всю жизнь не было. Он спас католическую церковь, спас Рим и влюбился настолько, насколько это бывает возможным, когда ты понимаешь, что ты увидел человека только минуту назад и уже мечтаешь о том, чтобы он говорил, говорил.... Ты впитываешь его голос, хватаешься за каждый взгляд и дрожишь при прикосновениях.
Дверь приотворилась и в комнату, прихрамывая, вошел молодой камерарий. Лэнгдон открыл глаза, но голову не поднял. Патрик замер около дверей и смотрел, смотрел, смотрел на профессора. Молчание становилось невыносимым. Он знал, что Роберт догадался обо всем, но говорить ничего не хотелось. Появлялось чувство, что все слова оправдания, убеждения своей правоты или слова прощения и любви будут пошлыми и грязными.
Молодой мужчина подошел ближе и лег на кровать. Взгляд уткнулся в полог над кроватью. Лэнгдон закусил нижнюю губу, чтобы не расплакаться. Все происходило слишком быстро…. Сегодня все происходило слишком быстро. И минуты счастья, и минуты разочарования. Он поднялся на ноги и склонился над лежащим камерарием.
Патрик перевел глаза на мужчину. Взгляда хватило.
Пальцы путались в одежде, в застежках, пуговицах, пряжке ремня, в галстуке…
Роберт провел рукой по гладкой коже Патрика и склонился над телом мужчины. Камерарий застонал сквозь закрытый рот, когда Лэнгдон языком обрисовал клеймо, выжженное на груди. Аккуратно и нежно он целовал ужасающий шрам в виде перекрещенных ключей. Теперь, только теперь Патрик понимал, что допустил самую огромную ошибку в своей жизни, но время назад не повернуть. Этот чертов план, эти чертовы расчеты, эта чертова церковь, все меркло по сравнению с тем, что он потерял своего Роберта. Слезы страшной душевной раны и стон наслаждения застряли комом в горле…. Патрик смог только всхлипнуть от обиды. Роберт поднял голову и склонился над лицом священника.
-Я прощаю тебя. Патрик... все будет хорошо…. Еще не поздно…,- он наклонился и губами поймал слезинку, катившуюся из-под дрожащих ресниц. Камерарий отрицательно замотал головой и, приподнявшись, обвил руками шею любимого, уткнувшись лицом тому в плечо.
Роберт чуть отстранился и аккуратно, бережно уложил священника обратно на простыни.
-Сегодня. Сейчас. Мы. Будем. Счастливы,- четко произнес он и поцеловал Патрика.
Тот чуть поддался вперед, запуская пальцы в волосы профессора и чуть сжимая их в ладонях.
Сегодня. Сейчас. Они. Будут. Счастливы.
И неважно, что будет потом. Сейчас с ним Роберт. Его Роберт.
Роберт Лэнгдон сел в машину, которая должна была отвезти его в аэропорт. Шум ликующей толпы на площади перед собором Святого Петра раздражал неимоверно. Он не понимал, чему радуются люди. Все казалось слишком бессмысленным. Совершенно не имеющим смысла. Впервые за всю свою жизнь ему захотелось убрать из лексикона слово: история. Потому что сейчас, этот исторический момент хотелось уничтожить, выжечь из памяти. Он закрыл окно. Но в последний момент услышал странный ужасающе громкий звук. Будто бы огромное существо выдохнуло. Приоткрыв окно, он посмотрел на площадь. В жарком воздухе стояла жуткая тишина, а затем заплакал ребенок. Лица собравшихся на площади были обращены к балкону, на котором загорелась фигура в черном.
Последним мгновением, которое хотелось запомнить, было слияние двух тел на кровати в комнате камерария и прерывистый тихий голос Патрика.
-Роберт…я люблю тебя…
@темы:
моё,
angels & demons,
fanfiction